Неизвестные и малоизвестные факты и документы
Продолжение.
Это тоже в известном смысле показатель. Матросова давно нет в живых. На него собрано столько грязи и домыслов, что впору вычеркнуть его имя из перечня жизненных предпочтений и ориентиров. Над ним впору разве что смеяться или включать в фольклорные герои анекдотов.
Однако люди всё равно, вопреки усилиям политтехнологов, врагов и просто недалёких людей, зомбированных борьбой со «сталинизмом», продолжают помнить про Матросова. Продолжают чтить его подвиг. Продолжают верить в высокие идеалы и в то, что не всё в этой жизни измеряется сытной кормушкой, карьерой и личным благополучием.
Думается, что и об этом тоже говорил архимандрит Рафаил (Карелин), когда объяснял разницу смертей: «…когда я раскрываю страницы патериков и жития святых, то чувствую другое: с этих страниц струится тихий свет вечности. Эти люди победили время, они сделали его ступенями лестницы, по которым взошли ввысь, к небесам. Герои истории – б ы л и, а святые – не б ы л и, а е с т ь (разбивка оригинала – А.К.). Для них не существует ни «расстояния» времени, ни похожей на непроницаемую стену преграды смерти. Они, будучи во времени, жили в вечности, дышали ею в молитве, они были озарены благодатью – небесным пламенем, сияющим во тьме. Воистину: кто забыл о Боге, тот ещё при жизни был мёртв. Но кто всегда с Богом, тот и по смерти жив».
Матросов в этом смысле тоже остаётся живым. Простой русский солдат. Не маршал, не чиновник, не политик. Просто русский солдат. Один из многих. В чём видится его особенная сила и значение. Личность, которая вот уже на протяжении восьми десятилетий вдохновляет людей, ведёт их вперёд и помогает сделаться лучше. Небесное пламя подвига самопожертвования до сих пор освящает всю нашу даже такую зачастую бестолковую и лживую действительность, которую мы видим вокруг, в ежедневной жизни.

Совсем не удивительно и то, что в сонме русских святых воины занимают почётное и особое место. На Руси не любили болтунов, кривляк, здесь любили тех, кто умеет быть лучшим, быть первым, оставаясь на равных с близкими. Фактически каждый великий воин на Руси – святой. Александр Невский, Илья Муромец, Дмитрий Донской, Фёдор Ушаков, не снявший свой крестик герой чеченской войны Евгений Родионов…
И, конечно, Александр Матросов!
Жизнь на высокой ноте, за других, за то, чтобы им было лучше, жизнь за други своя.
Александр Матросов не создал своей семьи, не нажил палат каменных, не был депутатом и начальником. Ради своих ближних, ради людей, он отдал всё, что имел. Отдал осознанно и с лёгкостью.
Вообще, подумаем…
Ну, не странно ли: подвиг, совершённый Матросовым, до него и после него совершили сотни людей, если не тысяча, но объектом нападок и переосмыслений в 90-е годы был избран именно Матросов? Если дело в национальности героя, если дело в некоей «истине», то почему тиражировались споры о технологии закрытия амбразуры, о скорости пули и технических характеристиках немецкого пулемёта?
Никого в принципе не интересовала истина и калибр немецкого пулемёта в приложении к Панкратову или Гафиатуллину, никто не спорил, может ли пуля отбросить прочь тело партизанки Риммы Шершнёвой. Нет, любое лыко прикладывалось исключительно и намеренно с прицелом на тот резон, сможет ли оно породить сомнение в сделанном Матросовым.

Если бы башкирские журналисты выступили с серией исследований, что, на самом деле, например, Миннегали Губайдуллина зовут по-другому или что он – переодетая женщина, думается, это попросту мало бы было кем замечено. Ну, поговорили и поговорили. И лишь в случае вопрошания имени Матросова трудам Насырова со товарищи был обеспечен оглушительный резонанс.
Вполне возможно, что их использовали вслепую и они даже до сих пор не поняли, почему так легко столичные дяди и тёти кивали им головами и не скрывали своего восторга от любого «разоблачительного» пасса в отношении Матросова. Зовут не так – ну, надо же! Не там родился – ну, кто бы мог подумать! Подвиг не в тот день совершил – изумительно интересно!
Никого в 90-е годы прошлого века не интересовала правда о Великой Отечественной, если она не работала на реальное расшатывание советской символики и советской идеологии. А новомодная версия подходила для подобных целей практически идеально! Сын пьяницы, вор, скрывающий свою истинную фамилию, зек, случайно упавший перед немецким пулемётом в безуспешной попытке заглушить его гранатами. Такой «Матросов» с пору идеологического слома Советской Империи был весьма ко двору.
Во-вторых, борьба с советскими идеологемами и скрепами охотно поощрялась сторонниками нового передела мира.
Поскольку по закону сообщающихся сосудов, если где-то убывает, то где-то обязательно прибывает, и если удастся отобрать Победу в Великой Отечественной войне у СССР, уравнять режим Сталина и режим Гитлера, то грош цена оказывается всем послевоенным границам и договоренностям в принципе. И можно бомбить Югославию, можно расчленять и перекраивать любую территорию любого государства.

Кандидат военных наук, капитан II ранга Владимир Кикнадзе на XIV Всемирном Русском Народном Соборе в 2010 году выступил с отдельным сообщением об основных направлениях фальсификации истории Великой Отечественной войны. Владимир Георгиевич отмечал:
«…на идеологическом фронте идёт ожесточённая борьба за сознание наших соотечественников, особенно молодёжи, которых стремятся лишить исторической памяти и исторической правды. Этот процесс, в котором участвует определённая часть доморощенных политиков и псевдоучёных, не может восприниматься иначе как угроза духовной и национальной безопасности Российской Федерации. И поэтому противостоять им необходимо всеми силами. Пресловутая толерантность в такой ситуации – попустительство данной угрозе».
Об этом же шла речь и у журналиста Алексея Овчинникова в «Комсомольской правде» ещё в 2008 году, где было опубликовано интервью с Наталией Нарочницкой. Там было предельно конкретно озвучено:
«Великая Отечественная вой-на для нас – опорный пункт национального самосознания. Потеряв эту опору, предав её, мы автоматически становимся деградирующей нацией, у которой нет объединяющих подлинных исторических переживаний, ничего положительного в истории. Разрушая историю Великой Победы, кое-кто добивается, чтобы у нас в сознании не осталось ничего, чем мы могли бы гордиться и на чём воспитывать поколения. Разрушение национального исторического сознания нации лишает её ориентиров, понимания, откуда мы и куда идём. Нигилизм, самоотрицание, распад, апатия, атомизация – о каком будущем можно говорить тогда! Если человеку постоянно внушать, что его родители негодяи, а сам он неудачник и ничтожество, то человек и руки на себя наложить может. А у такого народа происходит распад национально-государственной воли к продолжению себя в мировой истории, и он становится материалом для чужой истории, для чужой экономики, для чужой безопасности».
Сторонники радикального слома традиционной русско-советской цивилизации зачастую даже не стесняются в терминологии и не считают нужным как-либо маскироваться. В «Новой газете» доктор философских наук и профессор РГГУ Игорь Яковенко пишет открытым текстом, выпукло, объёмно, грубо, зримо, словно слово из трёх букв на заборе выводит:
«Рядом… живут люди, ценностно ориентированные на советское прошлое. Они маргинализируются. Пожилые реализуют стратегию доживания, молодые объединяются в формальные и неформальные структуры, противостоящие доминирующей реальности. Необходима сознательная стратегия разделения общества на людей вчерашних и сегодняшних. Вчерашним создают комфортную социально-культурную среду и условия пристойного доживания. Сегодняшним – пространство адекватного саморазвития, дистанцированного от исчерпавшего себя исторического качества».
Такая вот статья с программным для российского сознания названием «Что делать?». Не памфлет, не политизированная агитка под выборы, а что гораздо важнее – целостная и по-иезуитски умная концепция слома русско-советской цивилизации. С точным просчётом возможных действий всех сторон: «Можно ожидать консолидации сил исторической инерции, выходящих на «последний бой» с врагами Святой Руси». С массой попутных интонаций и направлений размышления, достойных отдельного анализа. Вроде такого: «Реально Россия сходит с исторической сцены».

То есть уже даже официальные российские источники, на уровне «Комсомольской правды» и заседаний ВРНС, который возглавляет Патриарх Московский и всея Руси, полны сейчас прямыми и косвенными указаниями на то, что при разрушении Советского Союза и формировании новых социально-экономических отношений врагами России и всей русско-советской цивилизации использовались целенаправленные политтехнологические приёмы.
Их арсенал велик. Помимо нейролингвистического программирования, когда человеку буквально вдалбливают в голову некие формулы, заслуживает внимания, например, теория управляемых кризисов Курта Левина. По сравнению с НЛП это уже более изощрённая и сложная модель. Депутат Госдумы от КПРФ Владимир Никитин писал в книге «Заговор против человечества» в 2002 году:
«Шоки будущего» представляют собой серию событий, которые происходят так быстро, что человеческий мозг оказывается не в состоянии осмыслить информацию. (…) «Шоки будущего» представляют собой физический и психологический надлом, возникающий вследствие перенапряжения той части человеческого сознания, которая отвечает за принятие осмысленных решений. Подобно тому, как в перегруженной электрической сети перегорает предохранитель, точно также перегорают предохранители у людей».
То есть выстраивается очень даже чёткая схема: Матросова – нет, Космодемьянской – нет, советская ракетная программа – калька с немецкой, автомат Калашникова создали в Германии в 1944 году, да, вообще, ничего нет. Однажды мозг даже самого стойкого обывателя выключается по принципу предохранителя. Приводя человека лишь к апатии или ненависти к «этой стране» вечных рабов.
Заокеанские политтехнологи довольно потирают руки. И что им дело до странных наивных «краеведов», которым кажется, что они, дескать, только до истины докапываются! Этим «краеведам» даже платить не нужно, поскольку они отдавались разрушению по любви и обоюдному согласию.

При этом возникает встречный вопрос: если антигосударственные схемы столь массово проводились в жизнь и успешно работали, то почему в послеельцинские годы стал возможен своего рода откат русофобии и извращений истории? Почему стали появляться в продаже правдивые книги и вал ненависти и лжи постепенно стал сокращаться?
Думается, что ответ заключён как раз в той самой успешности антигосударственных, антипатриотических усилий. И очень скоро вопрос уже стоял о фактическом существовании на карте мира России. Слова Кикнадзе об угрозе духовной и национальной безопасности страны были не публицистическим преувеличением, но реально – преуменьшением стоящей перед всеми нами опасности.
Любая власть в России просто обязана была в таких условиях проснуться и сделать хотя бы минимальные шаги к упрочению государственной идеологии. Иначе очень скоро нечего было бы упрочивать! Это следовало делать даже из элементарного чувства самосохранения и страха перед неуправляемой толпой, не откликающейся ни на какие высокие идеи. Ведь если нет ничего святого, то кто сказал, что кого-то можно чем-то ограничивать? Дегероизация – деструктивна и неуправляема в принципе.
После успешного демонтажа Советской Империи власть в России встала перед выбором: или окончательно добить «эту страну» и уехать на ПМЖ в Куршавель, или же сохранить от Великой Империи хотя бы то, что ещё можно. Путин решил сохранять. Причём это не было неким эмоциональным метафизическим порывом, и всё происходило предельно рационально, логично, буквально в миллиметре от точки невозврата.
Начало СВО окончательно подвело черту под перестроечными шараханиями. Александр Матросов вернулся к нам.
Подвиг Александра Матросова – это совершенно уникальный подвиг, ничего не имеющий общего с философией камикадзе и заведомой нацеленностью на смерть. Те вроде бы тоже отдают свои жизни во имя общего дела, тоже с храбростью гибнут в бою, но они знают заранее, что умрут, ратная работа выступает для них в виде некоего ритуала, этакого публичного харакири. Их жертва тщательно выверена, оплачена по прейскуранту.
Матросов же шёл в бой не умирать. Зачем умирать? Он шёл жить и побеждать сейчас и потом. Он стрелял из автомата, пока были патроны. Он бросал гранаты, пока они не кончились. И только тогда, когда все возможные варианты поединка с врагом были исчерпаны, появилась мысль о живом щите. Только тогда, но никак не до атаки на дзот!
У Льва Толстого существует интересное замечание о природе и существе русской солдатской храбрости: «В русском, настоящем русском солдате никогда не заметите хвастовства, ухарства, желания отуманиться, разгорячиться во время опасности: напротив, скромность, простота и способность видеть в опасности совсем другое, чем опасность, составляют отличительные черты его характера» (рассказ «Рубка леса»).
Для русского воинства важен не сам подвиг, как самоцель, но то, что стоит выше смерти, выше даже самой жизни человеческой. Именно поэтому даже русские монахи надевали в суровые годины кольчуги и шли на врагов. Шли опять-таки не на смерть, но, если суждено, вставали перед опасностью в полный рост и с готовностью умирали, полагая в этом христианское благо.
Епископ Даниил рассказывает: «В детстве, помню, я очень удивился и возмутился, узнав о жестоком убийстве Спасителя, но мама пояснила: «Сынок, правда на земле очень ранима и часто притесняема». (…) Александр Невский, в честь которого меня нарекли в миру, тоже отдал жизнь ради других, Александр Матросов, скромный воин, один из многих миллионов, лёг на вражеский пулемёт, пожертвовав собой ради общего спасения. О такой христианской жертвенности я узнал и на Сахалине, где в августе 1945 года тысячи молодых парней шли на верную смерть в последний месяц большой войны, прекрасно зная, что через считанные дни наступит мир. Им, конечно, хотелось выжить.
Меня пробивало до слёз, когда ветераны рассказывали о тактике взятия неприступных японских укреплений: штурмовая группа из трёх человек фактически своими телами должна была задавить огневые точки. Убили первого – идёт второй, а если надо, то и третий. Японцы, в течение двадцати лет укрепляя остров, говорили: «Русские тут не пройдут». Наши ребята высадились и в течение трёх суток смяли оборону – без страха и сомнения. Беспримерный и безымянный подвиг православных героев благорастворён во всём воздухе нашей Родины».
Всё о том же воодушевлении верой в отношении сделанного Матросовым говорит и протоиерей Александр (Салтыков): «Люди всегда совершают подвиг, воодушевившись верой, даже не обязательно христианской. Когда Александр Матросов бросается грудью на амбразуру, Николай Гастелло пикирует в колонну вражеских танков, это порыв веры. А прагматик считает, что подвиг нецелесообразен, потому что можно лишиться собственной жизни. Он не думает о других, лишь о собственной выгоде. Он не может принести свою жизнь в жертву, чтобы остались в живых его товарищи, стоящие вокруг».
А это уже писатель Александр Сегень собственное видение подвига Матросова обозначил:
«В девяностые годы, когда шло злобное развенчание нашей славы, когда враги с наслаждением занимались разгероизацией отечественной истории, доносились и гнусные голоса о том, что Матросов был обыкновенный отморозок, чуть ли не уголовник, которому за какие-то делишки грозил штрафбат, вот, мол, он потому и бросился на дзот. Этой мрази никогда не понять, что такое отдать жизнь за други своя. По понятиям всякой сволочи, жертвовать собой ради других могут только дураки. Как можно разговаривать и спорить с людьми, не имеющими представления о великом, о высоком, с людьми, считающими главной ценностью жизни свою собственную шкуру?..

Юноша Александр Матросов был не ангел. Оставшийся без родителей, он воспитывался в детском доме неподалёку от Ульяновска. (…) Вспыльчивостью, конечно, можно объяснить героический поступок Матросова – увидел гибель товарищей, вскипел, пошёл и лёг на амбразуру. Но это не вспыльчивость отморозка. Это – вековое воспитание истинно русского человека, многие поколения которого восхищались примерами Александра Невского, Дмитрия Донского, Александра Суворова, Михаила Кутузова, Фёдора Ушакова. И в такие пронзительные мгновения боя оно сказывается.
Таков русский солдат. Таков он и в Чечне. Вот сидят бойцы, ужинают, говорят отнюдь не о Достоевском и не философе Солоневиче, говорят о бабах, жратве и выпивке, грубо шутят, и если посмотреть на них со стороны, то, может быть, они кому-то покажутся несимпатичными. Но вот в окно влетает граната, падает на пол, и один из этих грубиянов и циников, не раздумывая, бросается на неё и закрывает своим телом, чтобы погибнуть одному, отдать жизнь за други своя».
Нетрудно заметить, что даже священнослужители чётко выделяют в поступке рядового Александра Матросова ясную религиозную составляющую. Не просто смерть, но – за други своя, не просто подвиг, но – христианская жертвенность. Причём отсылка к главе 15 Евангелия от Иоанна («Сия есть заповедь моя, да любите друг друга, якоже возлюбих вы: болше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя») звучит постоянно у разных авторов и в различных контекстах.
В подвиге Матросова ратное служение русского воинства выразилось объёмно, выпукло, в концентрированном виде. Скажешь «Александр Матросов», и всё уже понятно. Не нужно много говорить, накручивать страницы монологов о «загадочной русской душе». Просто скажи «Александр Матросов», словно некий Божественный код, и тебя поймут и окружающие люди, и небесные сферы, и иностранцы, и ты сам многое поймёшь в себе.
Подвиг Матросова, таким образом, есть не просто подвиг в его чистом воинском виде, но это ещё и выражение души народной, объяснение солдатской доблести, той самой скромной решительности, о которой писал ещё Лев Толстой. Подвиг Матросова не просто может быть объяснён привычной терминологией вроде чести, мужества, отваги, но он одновременно сам порождает новую философию и новую терминологию.
Через него миру слышится весть обо всех знакомых нам и безымянных героях, которые шли на верную смерть, но шли потому, что не могли иначе. Они не были безумцами или фанатиками, они просто знали, что должны выполнить свой долг до конца. Должны! Не ради славы, наград, а просто должны, и всё!
Неутомимый интеллектуал Пётр Вайль, представитель «цивилизованной Европы», как-то высказался: «…Александр Матросов, Зоя Космодемьянская и множество других альтруистических невротиков созданы и воспеты сталинской культурой…».
Слова-то какие ухитрился человек выдумать! По полной программе опустил и унизил, свёл на нет весь подвиг, а вроде как и обижаться не следует.
Это же так парадоксально-интеллектуально. Так высоколобо и изысканно.
По счастью, мало кто вайлей в принципе читает, а ещё меньше тех, кто им верит. Верят, как и всегда, во все времена и эпохи, Матросовым. Ведь если не верить Матросовым, не опираться на них в нашей ежедневной суете, то и смысла ни в чём нет, а жизнь бесцельна и банальна, как гамбургер.
Впрочем, если есть Матросовы, то и смысл в жизни есть, и сама жизнь – в наличии, и велика она, и достойна, и красива, как душа человеческая!
Что думал Саша в последние мгновения своей жизни? А какая разница что? Думают академики и учёные в своих кабинетах. Матросов был собой и жил, как только и мог жить, не разделяя слово, дело, мысль и идею.
Это человек, который был дан нам в его высшей гармонии. Дан для примера и назидания. Чтобы увидели, каким может быть простой человек, и восхитились, и вдохновились, и стали хоть немного, но лучше, светлее.
Как Матросов!
Подготовил А. КАНАВЩИКОВ