Неизвестные и малоизвестные факты и документы
(Продолжение)
Впрочем, Нина Александровна и сама такая. Но, если не помнить про П.К. Ковальчука, то не до конца будет понятна и та принципиальность, с которой работает Н.А. Дубовик, не будет понятно, на кого она опирается и с кого берёт пример.
Её историю погружения в тему следует привести полностью. Многое раскроется таким образом с совершенно неожиданной и часто неожидаемой стороны:
«Январский вечерний звонок 2015 года не показался мне почему-то неожиданным.
– Добрый вечер, Нина Александровна, не смогли бы мы с Вами встретиться? Я имею много материалов о Саше Матросове. Может, посмотрите и заинтересуетесь?
В спокойном голосе я услышала любовь к Саше и беспокойство за судьбу документов. Отказать не смогла.
Но сразу спросила:
– А как Вы на меня вышли?
– Совершенно случайно. Я лежал в госпитале. А там есть музей и замечательный, активный музейный работник Екатерина Александровна Вайчулис.
Она пришла к нам в палату и вручила мне Вашу книгу, прибавив:
– Вы ведь интересуетесь Александром Матросовым. Рассказывали, что у Вас скопилось много материалов о нём. А здесь есть статья о Саше. Созвонитесь с автором, может быть, она поможет Вам написать книгу!
И дала мне Ваш телефон.
Через пару дней я отправилась к нему. Дверь открыл бодрый среднего роста плотный мужчина в домашней одежде – Виктор Васильевич Емельянов. Кивнул головой:
– Проходите!
Я уже знала из телефонного разговора, что он кадровый военный, ветеран, участник Великой Отечественной войны.
К моему приходу он разложил на столе папки с перепиской, фотографии и книги о Саше Матросове. Первая моя мысль – как я со всем этим справлюсь?
– А кем собраны все эти материалы?
– Здесь моих немало, а большая часть принадлежит Петру Кондратьевичу Ковальчуку, ульяновскому краеведу, члену Союза журналистов СССР.
И он начал о нём рассказывать. Учился в педвузе Харькова, распределили на Дальний Восток. С 1952 года на 9 лет стал директором школы в Новой Малыкле. И там впервые услышал, что Саша Матросов родился именно в этих местах. Он заинтересовался героем и нашёл книгу о нём П. Журбы, к тому времени единственную. Автор утверждал, что Матросов родился в Екатеринославе-Днепропетровске. И директор понял, что добраться до правды будет делом непростым. Но тема его заинтересовала, и поэтому, когда его перевели в книжное издательство Ульяновска, он периодически приезжал в Ивановский детский дом, где воспитывался Матросов, и беседовал со всеми, кто знал Сашу. Все – и работники, и воспитатели, и воспитанники-друзья – живо откликались на просьбу поделиться воспоминаниями. Папки наполнялись.
Поиск продолжался и за пределами детдома.
Он нашел адрес и переписывался с секретарём комсомольской организации 2-го батальона 91-й стрелковой бригады Тимофеем Андреевичем Татарниковым, на глазах которого погиб Саша.
Тяжело вспоминать об этом даже сейчас. И комсорг пишет: «Для чего Вы обращаетесь ко мне? Ради того, чтобы разбередить раны!?». Но в одном из четырёх писем сообщает, что геройскую гибель кроме него видели Коренский, Керим Валитов, Шиняев, Григорий Сергеевич Артюхов, Иван Григорьевич Ноздрачёв и ещё два-три человека.
Но ни в одном письме Тимофей Андреевич не пишет, что запись на комсомольском билете сделана им. Кроме того, комсорг помог найти парторга Тихона Ивановича Коренского, выслав его адрес и газетную статью о Саше. Тот откликнулся на письмо Петра Кондратьевича, прислав ему 26 страниц драгоценного текста. Только хвастать нечем! Этого текста у меня нет! – Виктор Васильевич разводит руками. – И чтобы понять, что случилось, мой рассказ временно уйдёт в сторону и появится несколько новых действующих лиц.
Андрей Иванович Царёв – редактор того же книжного издательства, с которым работал Пётр Кондратьевич. Ко времени знакомства тот имел несколько своих изданных книг. Подружились, делились мыслями и достижениями. Царёв познакомился с материалами о Саше.
Второе новое лицо – Иван Иосифович Шкадаревич, москвич, кандидат исторических наук, член Союза писателей. Во время войны он – военный корреспондент. Сразу после боя он первым написал о подвиге Александра Матросова статьи: «Ценой жизни» в газету «За Родину» и «Вперёд за Родину». После этого он почему-то считал себя монополистом на тему о Матросове. Готовя в 1967 году книгу к печати, он обратился в Ульяновский об-ком КПСС, где просил проверить корни рождения Саши в селе Александровка Мелекесского и в селе Александровка Новомалыклинского районов, где никогда не жили Матросовы. Получив официальный отрицательный ответ, он с лёгким сердцем оставил Днепропетровск в книге «Бессмертный подвиг Матросова», вышедшей в 1967 году.
А Пётр Кондратьевич уже давно интересовался местом рождения Саши. Для этого он в 1962 году три недели работал в Днепропетровском архиве, загсе и краеведческом музее Днепропетровска в поисках каких-нибудь записей. Их не оказалось. Он сообщает об этом в ЦК ВЛКСМ, а также в центральный архив ВЛКСМ. И лишь на второе письмо получает ответ, что у Шкадаревича значится Днепропетровск. Он знакомится со Шкадаревичем в 1969 году на пятидесятилетнем юбилее Ивановского детского дома.
Народу на этот праздник собралось много. Приехал бывший директор П.И. Макаренко, воспитанники-друзья Саши – Фёдор Хасанов, Михаил Саулин, воспитатели и все, кому было дорого имя Матросова.
Во время праздника Шкадаревич подошёл к Петру Кондратьевичу и властно сказал:
– Я готовлю к переизданию книгу об Александре Матросове, по праву это дело только моё. Я предлагаю отдать собранные Вами материалы мне.
Тот ответил тихо, но решительно:
– Нет.
Шкадаревич пришёл в ярость:
– Запомни этот день! Ты не напечатаешь свою книгу ни в одном издательстве!
Праздник был испорчен. Далее события развивались как в детективном романе. Директор детдома Раиса Алексеевна Иванова, которой на празднике Шкадаревич уделял много внимания, видимо, показала ему книгу передвижения детей за середину сороковых годов. Именно тех лет, когда Саша прибыл из Мелекесса и убыл в Куйбышев. Только после его отъезда книга исчезла.
Не об этом ли пишет Петру Кондратьевичу из Молдавии П.И. Макаренко:
«Писал в Москву Шкадаревичу и его единомышленнику Зарубину. Ни тот, ни другой не ответили, обошли молчанием. Писал и в Ивановку Ивановой. Упорно молчит. Я думаю, что ей неудобно за свой поступок во время юбилейного праздника. Вот ещё одна тайна – пропажа книги поступления и выбывания воспитанников сороковых годов».
Пётр Иосифович Макаренко, живший в то время в Молдавии, в городе Комрате, встречался со школьниками и рассказывал им о Саше Матросове. Одновременно работал над тем, чтобы в Комрате одна из улиц получила название имени Александра Матросова. И он этого добился.
Пётр Кондратьевич продолжал поиски. Он нашёл в Ульяновском детприемнике фотографию Саши с фамилией в книге записи беспризорных за 1937 год. С согласия директора Т. Смирнова он забрал её себе в архив.
Для Героя Советского Союза Александра Матросова юбилейный 1967 год – пятидесятилетия Великой Октябрьской революции – оказался знаковым: открыто заговорили о его настоящей малой родине.
Двадцать второго февраля 1968 года в «Ульяновской прав-де» была опубликована большая статья Петра Кондратьевича «Годы в Ульяновске», где он пишет об ивановском периоде жизни Саши Матросова и опровергает его днепропетровское место рождения.
И тут «Москва» забеспокоилась. Началась откровенная травля. Некий Г.С. Пухов пишет в своём письме секретарю Ульяновского обкома партии В.Н. Сверкалову, что он, член КПСС с 1920 года, член Союза журналистов СССР, просит рассмотреть его письмо на бюро обкома. Письмо длинное и нечестное. Он назвал статью Петра Кондратьевича вредоносной, клевещущей на Героя Советского Союза Александра Матросова.
23 сентября на бюро Ульяновского обкома КПСС за опубликование «вредной» статьи Петру Кондратьевичу был объявлен строгий выговор с занесением в учётную карточку коммуниста.
Сердце краеведа не справилось с ударом. С инфарктом он был госпитализирован. Находясь на больничной койке, Пётр Кондратьевич пишет В.Н. Сверкалову: «У меня одна просьба к Вам: разрешите мне выехать в ЦК и дать объяснение, и уяснить мою ошибку».
Защищая своё честное имя, Пётр Кондратьевич пишет секретарю ЦК КПСС П.Н. Демичеву и первому секретарю ЦК ВЛКСМ Е.М. Тяжельникову.
Взыскание было снято, но здоровье становилось всё хуже.
Но не мог краевед бросить свою любимую тему. Писал статьи в газетах, но теперь он, отправляя материалы для издания в Приволжское издательство Саратова, просил не допустить их попадания в руки Шкадаревича.
Пётр Кондратьевич так и не оправился от болезни. 6 декабря 1976 года его не стало. Книги о Саше он издать не успел…
После его ухода Андрей Иванович Царёв выпустил две книги: «Детство и юность Александра Матросова» и «Возмужание».
Очередное письмо Н.А. Дубовик от 14 августа 2023 года: «Уважаемый Андрей Борисович, отчитываюсь: по Кочетовскому детскому дому нет ничего ни в библиотеке Ермоловки (это как Высокий Колок), ни в школе. Два дня работала в архиве новейшей истории по архиву П.К. Ковальчук (я с ним работала в 2015 г.). Отправляю письмо следопытов».
В тексте говорится: «Уважаемый Пётр Кондратьевич!
Ваше письмо, посланное в Нижний Ломов юным следопытам, в котором Вы просите узнать о Герое Советского Союза Александре Матросове, попало в среднюю школу № 2.
Мы посетили воспитанницу детского дома Нефёдову Марию Григорьевну (ныне пенсионерка). Её адрес: Пензенская обл., г. Нижний Ломов… (далее – подробный адрес – А.К.). Вот что она нам рассказала:
«Я прибыла из детского дома села Каменка в 1917 году. Воспитывалась в детском доме Н. Ломова до 1933 года. В детском доме Н. Ломова воспитывался
и Саша Матросов, которому было примерно 8-10 лет. Учились мы в одной школе (Пеше-Слободской). Фамилию, имя, отчество учительницы не помнит».
«Весьма сомнительные сведения, – итожит Н.А. Дубовик, – не могла воспитанница д/д проживать по детским домам 20 лет. Но, возможно, Саша Матросов и воспитывался с ней, но это другой Саша, по возрасту намного старше. Письмо Нечаева тоже есть. В нём указано лишь, что, возможно, Саша воспитывался в младшей группе».
В общем, П.К. Ковальчук проделал огромнейшую исследовательскую работу, обозначив множество пусть и тупиковых направлений, но он каждое направление стремился довести до конца, до логического знаменателя. Дай Бог, чтобы в краеведении было побольше таких людей.
И жаль, что при жизни голос Петра Кондратьевича не смог прозвучать так, как он того был достоин. Увы, политизированной трескотни и прочей «правильной целесообразности» всегда бывает больше, чем реального живого дела.
Вместе с супругой Галиной Пантелеймоновной (01.11.1920–09.10.2009) Пётр Кондратьевич (15.07.1913–06.12.1976) похоронен на Северном кладбище Ульяновска. В письме в «Лениздат» он так кратко пересказывал свою биографию: «Я учитель истории. Окончил Харьковский университет на украинском языке и был послан на Дальний Восток. Там была украинизация в начале 30-х годов. Когда украинизацию отменили, я стал осваивать русский язык. Позже, после Отечественной войны, был направлен в Ульяновск, где и работаю. Более 30 лет занимаюсь краеведением, имею публикации. Член КПСС с 1943 года».
Так Н.А. Дубовик обращает внимания на строки из воспоминаний П.И. Макаренко. Дословно: «Зарубин располагает двумя копиями решения суда, одно г. Саратова, где он (Матросов – А.К.) был осужден к 6-ти месяцам лишения свободы, другое г. Сызрани, где также к шести месяцам, отбывал наказание в г. Куйбышеве. В том и другом случае за нарушение паспортного режима и бродяжничество. Есть все копии допроса Саши, где указано, что мальчик имел попытку украсть, залезть кому-то в карман…».
Реально эти слова – историческая бомба! Которые доказывают, что Шкадаревич имел копии допросов А.М. Матросова, решений суда, однако намерен-но их скрыл, устроив спектакль с текстом, заверенным печатью Общества «Знание».
И это не единственная бомба, доказывающая, что в советское время большинство исследователей на имени Матросова лишь паразитировало, не занимаясь ни сбором материалов, ни опросом очевидцев.
Это больно, узнавать, что ряд материалов по Матросову некоторыми людьми банально был подчищен (или просто уничтожен), чтобы им было комфортно и дальше почивать на своих придуманных лаврах.
Подготовил А. КАНАВЩИКОВ