5 сентября 1580 года – одна из самых трагических дат великолукской истории. В этот день в ходе Ливонской войны наёмническая армия Стефана Батория приступом взяла крепость Великие Луки и до одного человека вырезала весь гарнизон. Погибло, по разным подсчётам, до 7 тыс. человек. Те события молитвенно вспомнила общественность Великих Лук, собравшись в великолукской крепости.
Интересно, что поляки и прочая интернациональная сволочь, что грабили и резали тогда русских, ничуть этого не стыдятся. История сохранила дневниковые записи поляков и их подельников, где они сами, ничуть не смущаясь, говорят такое, что волосы на голове начинают шевелиться.
Вот пишет Рейнгольд Гейденштейн после взятия крепости Сокол: «Многие из убитых отличались тучностью; немецкие маркитантки, взрезывая такие тела, вынимали жир для лекарств от ран, и, между прочим, это было сделано так же у Шеина (воевода крепости Сокол – А. К.)».
А это уже Лукаш Дзялынский откровенничает про события в Великих Луках: «Наши учинили позорное и великое убийство, желая отомстить за своих павших товарищей… Они не обращали ни на кого внимания и убивали как старых, так и молодых женщин и детей… Все заняты были убийствами и грабежом, так что никто не тушил пожар. Огонь охватил всю крепость и спасать более было нечего».
Эти документы с польской стороны, написанные их непосредственными участниками, неоднократно опубликованы, под сомнение никем и никогда не ставились. Даже царь Иоанн Грозный, которого в мягкости ну никак не заподозришь, и тот в своём послании Стефану Баторию имел полное моральное право высказывать упрёки: «Пишешь и зовешься государем хрестьянским, а дела при тобе делаютца не прилишны хрестьянскому обычею: хрестьяном не подобает кровем радоватися и убийством и подобно варварам деяти».
Ливонская война по своей кровожадности, проявленной польско-венгерско-германским воинством Батория, относится к одной из наиболее чёрных страниц польско-российских отношений. Вот как повествует о событиях 5 сентября 1580 года, известных ещё в качестве «великолукской резни», Александр Тюрин в своей книге «Война и мир Ивана Грозного» (М.: Изд-во Яуза, Эксмо, 2008): «Пятого сентября пожар охватил большую часть города и воеводы согласились на капитуляцию. Однако венгры, а за ними поляки, после входа в город, начали резню пленных и местного населения.
Как свидетельствует пан Л. Дзялынский: «…Когда огонь дошел до пороха, то наших погибло разом 200 человек; 36 пушек сгорело и несколько сот гаковниц, несколько тысяч ружей и других ценных вещей; денег, серебра и шуб весьма много, так что нашим мало досталось, кроме разве платья и денег, взятых с убитых.
Приехавши в лагерь, гетман приказал ударить в барабан, чтобы сходились к нему ротмистры с товарищами; когда они явились, гетман, принесши благодарение сперва Господу Богу, благодарил потом всех за то, что исполнили свой долг, постарались о том, что свойственно хорошим мужам и воинам, обещал милости и награды от короля, а они поздравляли гетмана с победой, затем пропели Те Deum, а после слушали обедню». Поляки пели, наверное, хорошо, как и подобает образцовым католикам, ничего, что стояли при этом на трупах русских женщин и детей. Польское воинство столь увлеклось резнёй и грабежом, что пропустило момент, когда огонь добрался до арсенала – пороховой запас взорвался, уничтожив сотни грабителей.
Поляками был изрублен даже пленный воевода Иван Воейков, причём, по лукавым словам Гейденштейна, потому что испугался, что враги начнут пытать его так же, как это делают московиты. Лицемерие польского писателя поражает – человек обвиняет Московию в применении пыток, в то время как в современной ему Европе один только перечень пыточных орудий и видов пыток занимает несколько десятков страниц. Менее искушённые в пропаганде паны Л. Дзялынский и С. Пиотровский свидетельствуют о постоянном применении пыток по отношению к пленным русским во время походов Стефана Батория».
Спрашивается, что можно сделать в подобной ситуации? Наверное, если не покаяться, то хотя бы сделать для себя какие-то выводы и уроки, что-то понять в себе и других.
Вместо этого, на волне мутной политической волны расшаркиваний перед Польшей за якобы расстрелянных в Катыни поляков, часть отечественной интеллигенции банально вступает на путь фальсификации истории и начинает делать вид, что ничего страшного в Ливонскую войну со стороны иноземцев в отношении русских допущено не было.
Достаточно странная политика. Но ещё более странная «история России» получается в результате этаких манипуляций. Тот же Александр Тюрин отмечает: «Мы, по широте своей душевной, по нежной любви к «цивилизующему» нас Западу, забыли великолукскую резню. Большинство российских историков, живописующих на десятках страниц репрессии Ивана Грозного, не уделяют ей ни строчки, в лучшем случае – одно короткое предложение.
К примеру, видный грозновед Р. Скрынников в своём широко известном труде «Иван Грозный», в издании 1975 года, ещё скупо сообщает: «Королевские наёмники учинили резню среди пленных», а вот в издании 2006 года выкидывает это предложение. Вряд ли таково было требование издательства, просто научная совесть ряда российских историков обладает сильной парусностью, а ветер с Запада до известных событий 2022 года ранее довлел над собственно российским ветром. Вот и Н. Карамзин, отец-основатель российской истории, написал о заключительном этапе ливонской войны: «Никогда еще война не велась с большей умеренностью и гуманностью по отношению к земледельцам и мирным гражданам». Имеются в виду, конечно, гуманность польско-литовско-венгерско-немецких ратей. Даже тянущийся к объективности историк С. Цветков описывает Стефана Батория, якобы пускающим слезу при виде горы великолукских трупов.
Комментарии, в принципе, излишни. Но, будьте уверены, что поляки никогда бы не простили деяние в духе великолукской резни, если бы мы его совершили на польской территории. И до сегодняшнего дня снимали бы душещипательные фильмы и писали бы трогательные книги на тему невинных женщин и детей, замученных восточными варварами».
Показательный момент: своими восточными походами в составе воинства Батория поляки не только не тяготятся, но, наоборот, гордятся ими! Они не только не посыпают голову пеплом из русских костей, но почти любуются им. Так, в 1938 году по случаю 20-летия независимости Польши в свет вышла почтовая марка достоинством 30 грошей (почти как 30 сребреников!). На ней изображён эпизод, когда на фоне кровавого зарева горящей Великолукской крепости Стефан Баторий положил руку на плечо раненого солдата в польской форме, который первым зажёг деревянную крепость, обложенную дёрном. Король обещал этому первому шляхетское звание и, видимо, обещание своё исполнил.
Символично, что из всей долгой истории походов Батория на Русь и собственно 10-летнего царствования этого выпускника Падуанского университета создателями марки выбирается именно эпизод с великолукской резнёй. С подчёркнуто кроваво-красным цветом почтовой марки и надписью «Wielkie Luki. 1580», чтобы уже никто не усомнился: на 20-летие независимости своей Польша гордится фактом взятия крепости Великие Луки и всем, что там произошло.
Видимо, мало что изменилось в польском самосознании и в дальнейшем. Так как в 1997 году, чуть только ослабли в Польше цензурно-социалистические рамки, тиражом 315 тыс. экземпляров выпускается для массового оборота монета в 20 злотых с изображением всё того же кровавого военачальника и поклонника иезуитов – Стефана Батория.
Как бы это попонятней объяснить польской стороне? Вот представьте себе, что какие-нибудь гипотетические дни российско-польской дружбы в Москве начнутся с открытия памятника виленскому генерал-губернатору Михаилу Муравьёву, который лихо подавил польское восстание 1863 года? Представили? На Русь Баторий принес, во всяком случае, только кровь, слёзы, а в Белоруссию – иезуитские школы и расцвет униатства, не более того.
Специальная военная операция в очередной раз показала гнилое нутро нашего западного славянского соседа. Опять двойные стандарты, опять беспредельный цинизм и ненависть, физическая ненависть к проклятым «московитам».
Почему так? Откуда это? Дело, видимо, в том, что безнаказанность рождает ещё большее зло. Смолчали мы, приняли «великолукскую резню» за малозначительный эпизодик Ливонской войны, вот и катится широко и привольно по умам людей беспамятство, катится уверенность, что «русские варвары» всё стерпят и в очередной раз простят. Дело вот только в том, что для прощения нужно обратиться с такой просьбой. Разбойник просил у Христа, а не наоборот! Прощение же без покаяния – фикция и ложь. Что и доказывают всем нам события 5 сентября 1580 года и нынешнего периода.
Общественность Великих Лук молитвенно вспомнила и в этом году названную дату. Непосредственно на территории крепости. Будем помнить и мы. Закрывать глаза на дикость и уголовные повадки пусть и давно минувших дней – вряд ли правильное решение. И, пожалуй, совсем неправильное.
А. КАНАВЩИКОВ
Фото Е. Николаенкова