Неизвестные и малоизвестные факты и документы
Часто спрашивают: если данных насчет рождения А.М. Матросова в Днепропетровске не сохранилось, да и не слишком нынешней Украине Матросов нужен, то какая версия его рождения выглядит наиболее правдоподобной?
Подумаем вместе. Поскольку только-только развеялся морок вокруг якобы «башкирских корней» героя, как началось наступление ульяновской версии. И об этом следует сказать, поскольку данная версия является на сегодняшний момент самой проработанной.
Это уже пятая по счету версия о месте рождения Александра Матросова, и самым убедительным ее пропагандистом сейчас можно назвать краеведа Нину Дубовик. Нина Александровна не просто написала объемную и добросовестную книгу «Все равно я буду человеком», где она демонстрирует хорошее владение матросовской темой и знание ее исследователей, но и выступила соавтором статьи в журнале «Вопросы истории» (№ 5, 2019 г., сс. 38-62) – «Александр Матросов: загадки биографии».
Три соавтора – Н.А. Дубовик, А.В. Кобзев, С.А. Прокопенко. Кандидат и доктор наук. 146 ссылок. Аннотация сообщает: «В публикации анализируются версии места рождения А. Матросова, представленные в историографии советского и постсоветского времени. Из имеющихся пяти версий на сегодня наиболее известны «башкирская» и сравнительно новая «зиновражская». Ни одна из существующих гипотез не обладает прямыми и однозначными доказательствами. Однако «зиновражская» версия по совокупности фактических данных выглядит предпочтительней. Согласно этой версии, Александр Матросов родился в ныне исчезнувшем поселении Зин-Овраг, на территории современного Новомалыклинского района Ульяновской области, в деревне, где проживал его отец Матвей Иванович Матросов».
К сожалению, статья уже с самого начала готовит читателя к некоей сенсации: «Казалось бы, биография юноши должна быть изучена глубоко и детально. Однако даже сейчас, по прошествии почти 75 лет со времени окончания войны, ключевые вопросы его официальной биографии остаются дискуссионными».
Совершенно нелепый посыл. Война изначально это – разрушения. Почему, когда мы говорим о беспрецедентных разрушениях материальных объектов, мы должны удивляться разрушениям объектов духовных?! Безусловно, на оккупированных территориях архивы или сгорели, или были иным образом уничтожены.
Поэтому все, касающееся военной поры, по определению не может быть прозрачным. Этому нужно не удивляться, это нужно принимать за аксиому и никогда эту аксиому не упускать из вида.
Впрочем, далее соавторы добросовестно приводят основные вехи биографии А.М. Матросова. Напомним их вместе: «…сначала он воспитывался в детдоме № 26 для малышей в г. Мелекессе (ныне г. Димитровград, Ульяновская область), затем по возрасту был переведен в Мелекесский детдом № 25, а позже отправлен в Ивановский детский дом (ныне Ульяновский район одноименной области).
Следующий значимый отрезок его жизни связан с Уфимской детской трудовой колонией (ДТК). В ней он оказался «за повторное нарушение паспортного режима». Во время Великой Отечественной войны, после призыва в армию, он обучался в Краснохолмском училище и в составе бригады добровольцев-сибиряков был направлен на Калининский фронт.
А.Ф. Игнатьев и глава Новомалыклинского района
Незначительное число сохранившихся документов лишь частично позволяет проследить отдельные сюжеты из его жизни. По-прежнему нет прямых свидетельств о месте его рождения. На сегодняшний день существует пять версий: «днепропетровская», «поволжская или мордовская», «смоленская» (точнее, г. Киров в прошлом Калужской губернии), «башкирская (кунакбаевская)» и «зиновражская». Высказанные в публичном пространстве предположения обросли домыслами, догадками и нередко подаются в качестве доказанных и установленных фактов. Попробуем в них разобраться.
Первая брошюра, посвященная подвигу Александра Матросова, была опубликована в 1943 г. издательством «ОГИЗ-Госполитиздат». В ней приводится анкета, в которой юноша назвал 1924 г. годом своего рождения, но ни словом не обмолвился о месте рождения. Тем не менее в советское время официозной стала «днепропетровская» версия места его рождения. Автором гипотезы был писатель Павел Журба.
Ее поддержали многие советские авторы – биографы Матросова, в том числе и кандидат исторических наук И.И. Шкадаревич. Однако в трех монографиях, изданных в 1967, 1968 и 1973 гг., исследователь не привел в подтверждение своей версии убедительных документальных свидетельств. В архивах и ЗАГСе г. Днепропетровска не было найдено ни одного документа, позволяющего пролить свет на этот вопрос».
Соавторы убедительно обозначают слабые стороны имеющихся версий места рождения Александра Матросова, не умалчивая и о том, что внешне невыгодно для них. Так, упоминается, что «Шкадаревич в 1967 г. сделал запрос в райком партии Новомалыклинского района Ульяновской области с просьбой помочь в поиске корней Матросова, предположительно родившегося в селе Александровка Мелекесского или соседнего Новомалыклинского районов. На свой запрос историк получил отрицательный ответ, что позволило ему продолжать настаивать на правоте «днепропетровской» версии».
Упоминают соавторы и о «царицынском следе» матери Матросова. О том, что в 1940 году Матросов собирался искать Анну Николаевну в Сталинграде. Хотя данный след и не получил никакого развития в матросовской литературе, но вполне возможно, что мать Александра Матвеевича была родом из Царицына. Запомним этот факт просто как деталь.
Кстати, нужно обязательно уточнить, что сторонники разных версий происхождения Матросова ведут себя напористо, наступательно, слушать друг друга не любят, и их исследования – это, как правило, глухариные песни.
Так, в подтверждение мордовской версии в Саранске аж в 2015 году выходит энциклопедия «Война на всех одна» (автор-составитель В.А. Юрченков). По этой книге, Александр Матросов рос без родителей, бродяжничал, а потом, до Ульяновской области, воспитывался в Рузаевском детприемнике, где ему дали фамилию Матросов, и в Пайгармском детском доме.
Юрченков опирается, в свою очередь, на книгу И.П. Ениватова «Геройские звезды» 2005 года, которая ведет свою версию с газеты «Молодой ленинец» 1967 года. Весь вал матросовской литературы, который выходил и регулярно выходит в стране, мордовским товарищам по определению не интересен. Они читают лишь себя, продвигают лишь то, что сами считают верным. Увы…
Теперь о собственно ульяновской версии: «…в 1968 г. редактор Новомалыклинской районной газеты «Звезда» А.Г. Толчков опубликовал статью, в которой предположил, что Матросов мог быть уроженцем Новомалыклинского района, но не Александровки, а хуторского поселка Зин-Овраг, который находился примерно в сорока км от Мелекесса. (…)
Так, со слов старожила Никифора Трофимовича Мартынова, Александр был сыном Ильи Николаевича и Авдотьи Ивановны Матросовых, проживавших в п. Зин-Овраг. Звали «Сашу»
1919 г. р. Николаем. После смерти Ильи Авдотья Ивановна переселилась в д. Новая Куликовка и в голодные годы оставила сына на крыльце Мелекесского детдома с запиской, где назвала его Александр Матросов. Архив Новомалыклинского района подтверждает факт существования Николая. Однако предполагаемый родственник Матросова Василий Николаевич и его сестра Елена Николаевна Матросовы подтверждают только то, что их родной брат Илья проживал со своей семьей в п. Зин-Овраг, но не мог быть отцом Александра».
Версия так себе. Не более правдоподобную историю обозначил и ульяновский краевед П.К. Ковальчук: «В 1962 г. он изучил материалы днепропетровского архива, ЗАГСа и краеведческого музея, но документальных свидетельств рождения Матросова в этом городе так и не нашел. В одном из писем секретарю ЦК ВЛКСМ Ковальчук писал, что на основе достоверных сведений можно утверждать, что Матросов был родом из Поволжья или из Мордовии. Кроме того, краевед предложил иную дату рождения Александра – 1926 год. Основанием для такого вывода стали заявка директора детского дома на освидетельствование медкомиссией детей, не имевших официальных метрических документов, и результат этого осмотра в апреле 1937 года. Тогда по внешнему виду Александру дали не более 10 лет».
Дальше в лес – больше дров. Все долгие годы представляло собой нечто околоисторическое, с обилием допущений и прямых домыслов, отталкиваясь исключительно от весьма нередкой фамилии «Матросов». Немудрено, что ульяновская версия долгие годы находилась в тени других версий.
Вторую жизнь в ульяновский след вдохнула Н.А. Дубовик. Она обобщила весь объем материалов по теме и внесла туда так необходимые логику и охват. Сильно выглядят собранные ею свидетельские показания с подписями людей и их фотографиями. Было создано даже целое генеалогическое древо рода Матросовых с четким указанием, где там находится Саша, а где его родители и другие родственники рода.
Исследования Дубовик впечатляют даже вложенным туда трудом. От них нельзя просто отмахнуться, потому что там задействованы десятки людей.
Соавторы пишут: «Вместе с Толчковым (местным краеведом и любителем истории) они поехали в с. Высокий Колок, где нашли Марию Ивановну Дьяконову – известную как родная тетка Матросова по отцовской линии.
Она подтвердила, что Александр был сыном ее брата Матвея и его жены Анны. Мария Ивановна поведала, что малолетнего Александра отвезли в Мелекесс в детский дом по просьбе матери, которая вскоре умерла.
Можно предположить, что под давлением Москвы, где усиливалось влияние «днепропетровской группы» во главе с Л. И. Брежневым, руководство области
не поддержало «зиновражскую» версию и дало указание прекратить подготовку к увековечению имени героя и неуместные разговоры о его «новой» малой родине. Видимо, по этой причине и Толчков в районной газете «Звезда» в 1968 г. был вынужден дать иную интерпретацию сведений о предполагаемой родне Матросова. (…)
В фонде Симбирской духовной консистории были выявлены метрические книги Михайло-Архангельской церкви с. Новой Бесовки Самарской губернии, которые охватывают период с 1871 по 1908 год. К приходу этого села относилась и мордовская деревня Высокий Колок, возле которой расположилась деревушка Зин-Овраг (всех ее жителей записывали как высококолковцев). В 1973 г. деревушка прекратила свое существование, а остававшиеся в ней жители переселились в Высокий Колок. В метрических книгах была обнаружена запись о предполагаемом отце Матросова, а также сведения, позволившие реконструировать его родословную.
Согласно метрическим данным, родоначальником рода Матросовых был Стефан Матросов, родившийся в 1830 году. Предполагаемый отец А. Матросова – Матвей Иванович Матросов родился 1 августа 1889 года. Его родителями были Иван Стефанович и Евдокия Васильевна Матросовы. У Матвея Ивановича было четыре брата Василий, Николай, Михаил и Алексей. Родственники по этим ветвям рода Матросовых до сих пор живы и проживают в том числе в с. Высокий Колок.
Изучение материалов Новомалыклинского ЗАГСа дало лишь один положительный результат. Удалось установить точную дату и причину смерти предполагаемой матери Матросова – Анны Николаевны. Она умерла 7 января 1930 г. от чахотки. Метрические книги по с. Высокий Колок за 1924-1938 гг. отсутствуют, и сохранилась только одна сборная книга, в которой содержатся фрагментарные сведения по всем селам Новомалыклинского района, но в ней не оказалось записи о месте и точной дате рождения А. Матросова. К тому же записи были сделаны обычным химическим карандашом, и со временем текст расплылся и стал нечитаемым. Также не удалось установить точную дату смерти предполагаемого отца Александра Матвея Ивановича.
В 2015 г. Дубовик посетила с. Высокий Колок, где встретилась с местными жителями и письменно задокументировала беседы с ними. Среди опрашиваемых были как предполагаемые родственники Матросова по боковым линиям, так и свидетели событий 1967 г. – приезда в с. Высокий Колок партийного работника Ф. Г. Гаврилова и развернувшихся в селе мероприятий по увековечению памяти героя (которые затем были свернуты)».
В общем, ульяновская версия – это серьезная и глубокая реконструкция родословной Матросовых. И, прежде всего, в ней есть то рациональное зерно, что от Зин-Оврага до Мелекесса всего 37 км, поэтому логичнее предположить, что юного Матросова повезли в ближайший детдом, а не через всю страну, из Днепропетровска.
Да, в советское время отношение к расстояниям было другим. Страна, действительно, была единой, и из любого райцентра можно было свободно доехать в любой другой райцентр СССР. Но все-таки географический аргумент заставляет задуматься.
Подготовил
А. КАНАВЩИКОВ