Неизвестные и малоизвестные факты и документы
Вспоминает директор Ивановского детского дома П.И. Макаренко: «Расскажу несколько запомнившихся мне эпизодов из жизни Саши в нашем детдоме. У Матросова было большое пристрастие к морю.
Он мечтал стать моряком: носил бескозырку, матросский воротник. Когда ему говорили, почему ты носишь бескозырку, он отвечал:
– Хочу быть матросом!
Как-то к нам приехал Ульяновский цирк. В его труппе был дрессировщик с медведями и собаками. Матросов тогда еще помог дрессировщику выгнать медвежонка из пруда.
Когда окончилось представление, Матросов подошёл к дрессировщику и попросил подарить медвежонка.
– Не можем, это хищный зверь, – отвечает артист. А в это время присутствующий здесь директор цирка, услышав просьбу Саши, говорит:
– Пётр Иосифович, у нас есть две лошади цирковые. Одну из них можем подарить, она танцует, кланяется.
Матросов сильно обрадовался и даже спросил директора:
– А Вы не забудете?
Тот рассмеялся и заверил, что не забудет. Через месяц из цирка привели нам лошадь по кличке Кукла. Теперь у Матросова, кроме голубей, которыми он увлекался вместе с Хасановым, была ещё и Кукла. Каждое утро он бегал на конюшню, чтобы угостить её сахаром или хлебом. А она в знак благодарности, приподняв ногу, кланялась. Это очень нравилось Саше.
Впоследствии он ездил на ней верхом и в двуколке и был моим постоянным кучером при поездках в Ульяновск.
Как-то произошел курьезный случай. Едем мы по городу, навстречу движется колонна. Во главе оркестр. Метров за 10-15 не доезжая до колонны, оркестр заиграл. И тут наша Кукла вдруг, как вкопанная, остановилась посреди дороги, жеманно поклонилась во все стороны и пошла вытанцовывать. Никакие наши старания не могли ее остепенить. Она перестала нам повиноваться. Движение колонны застопорилось. Но пока оркестр не перестал играть, Кукла не прекратила свой танец. Мне неудобно, а Саша – сияет. (…)
Саша работал в поле, на фермах, в саду, на пасеке. Но он не только сам хорошо работал, он требовал этого и от своих товарищей. На детском совете, в стенной газете он высмеивал и осуждал лодырей, нерях, разгильдяев.
В те годы мы сумели добиться не только большого трудолюбия, но и большой честности ребят. Каждый случай хотя бы самого маленького воровства считался у нас чрезвычайным происшествием… (…)
В 1938 году по решению детсовета в детдоме были сняты замки. Даже бидоны молока стояли в открытом подвале, и никто туда самовольно не заходил.
В парниках выращивались ранние огурцы. Ребята сквозь раму увидят огурчик, аппетит разгорится, слюнки потекут, но без разрешения не тронут.
Наши активисты, в их числе и Матросов, строго следили за порядком.
У нас был большой сад. Сельские ребятишки частенько баловали, заберутся и не столько съедят, сколько напакостят: поломают деревья, оборвут, а потом выбросят зеленые плоды. Сторож никак не справлялся. Тогда Саша Матросов и Миша Саулин вызвались сами охранять. И с той поры у нас в саду был порядок. Кстати, эти же ребята под руководством садовника ухаживали за садом, работали на пасеке. Помню, когда качали мед, другие ребята надевали не только сетку, но и перчатки, а Матросов ничего не надевал.
– Надо закаляться! – обычно шутил он.
– И правда, – поддерживал его неутомимый Андрей Лаврентьевич, работавший в одном лице садовником, огородником и пасечником. – Кто его знает, какие укусы еще придется испытать тебе.
Андрей Лаврентьевич не раз указывал на Матросова, говорил другим ребятам:
– Заметили, Сашу редко кусают пчелы, а почему? Потому что он не курит.
– Чапаев не курил, и я не буду!
Он был очень любопытным мальчиком. Всем интересовался. Андрей Лаврентьевич выращивал в открытом грунте рассаду, прививал помидоры на глухой крапиве, ставил всякие опыты на огороде и в саду. Саша был его правой рукой. Но он никогда не был просто техническим исполнителем, он всегда и во всем старался дойти до самой сути: почему приживается черенок одного дерева на другом? Почему на крапиве можно вырастить помидоры? Помню, очень удивлялся, когда во время ночного заморозка Андрей Лаврентьевич заставил его и еще нескольких ночных дежурных поливать из леек рассаду.
– И так мороз, а Вы еще заставляете поливать холодной водой! – чуть ли не с возмущением заявил он. И только потом, когда ему Андрей Лаврентьевич всё объяснил и поливка спасла рассаду, он все понял. На его устах всегда был вопрос: «А почему?». А почему маленькая Англия владеет половиной света? А почему рабочих и крестьян на земле больше, из них состоят армии, а управляют ими буржуи? Почему?.. Почему?..
Его можно было очень часто видеть в липовой аллее с книгой в руках. Он что-то увлеченно читал или записывал в свой блокнот. Любимыми книгами Саши были книги о военных подвигах, героях Советского Союза, исторические, о грозных явлениях природы. Регулярно читал он газеты. Прочитав что-то, тут же искал по карте то географическое место, о котором рассказывалось в статье или заметке.
– Так я лучше запоминаю, где что делается, – говорил он.
Он и его товарищи Саулин, Правдин, Спиридонов, Петрушин, Раскопов, Кембель все время горячо обсуждали события в Испании, на Хасане, в Монголии. В то время они не выпускали из рук политическую карту мира. Много спорили. Однажды они долго говорили о том, откуда лучше нашему флоту пойти на помощь испанским республиканцам – из Балтийского или Чёрного моря. Пришлось их спор решать мне. К слову, обе спорящие стороны остались мною недовольны. Я их разочаровал, объяснив, что мы не можем вмешиваться в гражданскую войну в Испании.
Наши пацаны очень любили военные игры. Возможно, этому способствовало и то, что в детдоме собрались как бы представители трех родов войск, одержимые военной страстью. Я – бывший танкист, уволенный по ранению, воспитатель Герман Павлович Гаврилов – военный летчик, демобилизованный по болезни, Пётр Петрович Федорченко – представитель «матушки пехоты». Видно, наша одержимость заражала и ребят. Их, бывало, хлебом не корми, только дай поиграть в войну. К каждой игре мы тщательно готовились. Обычно начальником штаба был Пётр Петрович Федорченко. Кембель, Матросов, Спиридонов и другие ребята были командирами. Они вместе с Петром Петровичем разрабатывали «боевые диспозиции», определяли район «боевых действий», тренировали ребят.
Чаще всего военные игры проводились в лесу, в районе Кремёнок, Солдатской Ташлы, около села Елшанки, на реке Гуще. Ребята по целым неделям не выходили из мастерских, мастерили свое оружие. Они учились ориентироваться не только по компасу, но и по разным приметам (по пням, по деревьям, по звёздам). Учились различать следы, звук, ползать по-пластунски. Все это им доставляло большое удовольствие».
Также в письме П.К. Ковальчуку Пётр Иосифович рассказывал: «Саша еще в детдоме отлично стрелял из малокалиберной винтовки, а когда ему было 13-14 лет, он хорошо знал все топографические знаки и мог нанести на бумагу местность с любым рельефом. Это говорит о том, что его подвиг не случайный, он был великий патриот. Он к этому готовился».
Пионер и организатор
А это уже из воспоминаний бывшего физрука и старшего пионервожатого П.П. Федорченко, показывая, что Матросов не просто всегда был активным парнем, но активность его имела вполне однозначную общественно-политическую направленность:
«Пионерскую организацию образовали в конце 1937 года. Несколько раз директор детского дома… поручал мне, как комсомольцу, создать пионерский отряд, но никак ничего не получалось. Ребята не хотят, галстуков не признают. Присмотрелся к каждому, стал индивидуально беседовать, собрал несколько активистов, среди них был и Саша. Рассказал им несколько пионерских подвигов и хороших дел. Сказал, что в других детских домах давно созданы пионерские отряды, а мы чем хуже их? Видно, это задело их самолюбие. Гриша Кембель, Саша Матросов, Федя Хасанов и несколько других ребят записались в пионеры. Затем пошли и другие. Хорошо помню, как завязывал Саше и его друзьям – первым пионерам – галстуки. (…)
О Саше можно говорить бесконечно. Он любил природу. Его можно было часто увидеть с голубями или на пчельнике, вместе с друзьями окапывал и поливал деревья в саду, следил за парником.
Не помню такого случая, чтобы Саша грубил старшим. Он не обижал малышей, и за это его любили педагоги и весь детский коллектив.
В его дежурство в школе или в столовой всегда было все в порядке. Говорили: «Сегодня дежурит Матрос!».
Саша любил играть в военные игры. Он выполнял роль разведчика. Я часто думал, что из Матросова выйдет хороший разведчик.
Саша был настойчив, принципиален, требователен к себе и к товарищам. Он любил читать книги о героях: Чапаеве, Щорсе, Спартаке и Островском.
Мы, воспитатели и директор Макаренко, были очень довольны правильным развитием Александра, широтой его кругозора.
Часто меня и других работников детдома спрашивают: «Как Вы могли запомнить Матросова? Ведь в детдоме было много ребят?».
Действительно, их было много, но человек двадцать-тридцать в моей памяти остались. С ними мне приходилось ежедневно работать и на них опираться. А опереться можно не на каждого. Саша Матросов был хорошим физкультурником и примерным пионером, членом детского совета. Он всегда был на виду. Я и сейчас помню многие эпизоды из жизни детского дома и Саши Матросова.
Как-то весной два воспитанника стащили детдомовские вещи и убежали. Матросов ехал с поля и узнал о побеге. Он повернул коня и отправился в погоню. Догнал он воришек в поселке Анненково. Вернул и ребят, и одежду.
А однажды группа ребят решила ехать по Волге в Москву в правительство. Они составили план, расписание. В саду сделали тайник и собирали продукты на дорогу. Когда мы обнаружили тайник, проследили, кто прячет туда продукты. Я пригласил к себе виновников и говорю:
– В саду есть клад. Принесите все ко мне.
Ребята не только принесли спрятанное, но и рассказали всё.
Саша на детсовете их пробирал. Он упирал на то, что они решили бежать тайно. Но явно он завидовал плану ребят:
– Здорово они придумали!
Помню еще одну проказу. Летом во время ремонта в детдоме мы жили в бывшей церкви. Ребята на колхозном поле решили полакомиться подсолнухами. Колхозный сторож приехал верхом на лошади и стал отчитывать ребят. Саша и его друзья решили подшутить. Они завели лошадь вместе с седоком в церковь. Я захожу, смотрю, что такое, среди церкви верховой?
А в общем, Саша был замечательным пареньком. Проказы у него были. Но он был трудолюбивый, уважительный и дисциплинированный. Если он поймёт, что своим поступком кого-то обидел – покраснеет и извинится.
С благословения директора детского дома, детям разрешили завести голубей. Голубятниками стали Федя Хасанов и Саша Матросов».
Понятно, что свои воспоминания педагогические работники и товарищи Матросова оставили уже после его подвига, поэтому могли что-то в мелочах приукрасить и присочинить. Но в целом картина вырисовывается очевидная и совершенно не уркаганская.
Подготовил А. КАНАВЩИКОВ