Неизвестные и малоизвестные факты и документы
Перед лицом великих испытаний Матросов сумел отбросить шелуху личных обид и показать свое истинное внутреннее содержание. Был бы он пареньком с душой зека и уркаганом, подобное перерождение было бы невозможным. Однако оно состоялось!
Истинное внутреннее содержание
И.Т. Легостаев писал об этом периоде жизни героя, приводя цитаты со слов тех, кто знал Матросова: «Вспоминая о пребывании Александра Матросова в детской трудовой колонии, старший воспитатель Трофим Данилович Катеренчук писал в полк имени Александра Матросова:
«Я хорошо помню Сашу Матросова. Это был русоволосый подвижный юноша с приятным лицом и пытливыми голубыми глазами. Он был одним из лучших воспитанников нашего коллектива, способным и прилежным учеником на всех уроках, а на производстве, у верстака – добросовестным, трудолюбивым и исполнительным молодым рабочим.
Домашние задания он выполнял аккуратно. Тетради его всегда были чистыми, без единой помарки. Саша старательно работал, прилежно учился, с любовью занимался в кружках художественной самодеятельности и увлекался спортом. Его всегда опрятный внешний вид, умение держаться в коллективе невольно внушали уважение воспитанникам, у которых он пользовался заслуженным авторитетом.
Саша, имевший в повседневной жизни большое влияние на своих товарищей, оказывал мне как старшему воспитателю неоценимую помощь в борьбе за укрепление трудовой дисциплины, повышение успеваемости, наведении образцового порядка в жилых помещениях. Необходимо отметить, что у Саши была необыкновенная любовь к книгам. К ним он относился бережно и всегда возвращал их в библиотеку с большой благодарностью. В то время мы часто проводили литературные вечера, читательские конференции, и Саша был самым активным организатором их проведения. Готовился он к этим мероприятиям вдумчиво и старательно. Такие вечера проходили живо и интересно, особенно бурным было обсуждение героев тех или иных произведений. Доброе семя, которое мы, учителя и воспитатели, старались своей работой заронить в сознание наших воспитанников, нашло себе почву в сердце Саши Матросова, и он стал прекрасным сыном нашей Советской Родины…»
Бывшая учительница семилетней школы, в которой с 1941 года учился Саша Матросов, Лидия Васильевна Корепанова вспоминает:
«Это было в 1941 году, апрельским солнечным утром, когда звуки горна призывали воспитанников детской колонии к подъему. Вместе с этими звуками всех облетела весть о том, что к ним прибыл новый товарищ. Это был коренастый, бойкий мальчик с пытливыми глазами. Одет он был в черный бушлатик, такие же брюки и голубую рубашку-косоворотку, через расстегнутый ворот которой виделась полосатая морская тельняшка. С первого же дня ребята прозвали его «Матросом». И, как оказалось потом, действительно фамилия у него была Матросов.
Через несколько дней после того, как Матросов познакомился с товарищами, распорядком дня, условиями жизни в колонии, он был направлен учеником в слесарный цех. Вскоре его фамилия красовалась на Доске почета в списке лучших ребят, выполнявших производственную дневную норму на 120–150 %. За учебу Саша взялся настойчиво и охотно. Любимыми его предметами были история и география. Часто после уроков он оставался в классе и подолгу изучал географическую карту нашей Родины.
Огромная внутренняя сила, неиссякаемая энергия чувствовалась у Саши во всем. Он никогда не сидел без дела, много читал, участвовал в различных кружках, особенно его привлекал драматический. Не раз воспитанники видели его выступающим на сцене в роли партизана-моряка в пьесе Всеволода Иванова «Партизаны». Его игрой ребята всегда были очень довольны».
А вот что вспоминал Александр Борисович Афонин, друг по колонии:
«Познакомился я с Сашей Матросовым в апреле 1941 года в Уфимской детской трудовой колонии. В столовой ко мне подошел крепкий, смуглолицый, среднего роста паренек за разрешением познакомиться. Узнав, что я учился в одном из московских ремесленных училищ, а затем работал токарем на заводе, Матросов – фамилию я узнал позже – сразу предложил мне идти работать в механическую мастерскую. Я согласился. Новый знакомый записал мою фамилию и, узнав, что меня зовут Александром, весело воскликнул:
– Да мы же с тобой тезки! – и протянул руку.
Меня зачислили в тот же коллектив, в котором состоял Матросов. Старшей воспитательницей у нас была учительница русского языка и литературы Лидия Васильевна Корепанова. Она представила меня ребятам.
После этого Саша повел меня в спальню. Сначала мы подошли к его аккуратно заправленной койке. Рядом стояла вторая, свободная.
– Вот это моя, – сказал Матросов. – А это – твоя. Смотри, как нужно заправлять. Порядок должен быть во всем. Это у нас – закон. Запомни!
Вечером, перед сном, Саша попросил меня рассказать о Москве. В комнате стало тихо-тихо. Я говорил о том, как фашистские летчики по ночам пытались бомбить город и как их уничтожали советские зенитчики.
Когда я закончил рассказ, Саша, обращаясь к товарищам, сказал:
– Когда попаду на фронт, то буду без пощады мстить фашистам. Только скорее бы взяли меня в армию!
Матросов работал в механическом цехе слесарем. Здесь ремонтировали машины и станки. Самые сложные и срочные работы поручались Матросову. Он никогда не уходил из мастерской, не выполнив заказа. И не было случая, чтобы его работа получила плохую оценку. При всех трудностях военного времени, нехватке хороших инструментов Саша всегда с честью справлялся с заданиями. Его находчивость и смекалка удивляли даже «дядю Серёжу» – старого, опытного механика фабрики Сергея Львовича Кудрявцева.
На территории колонии вдоль дорожек были вкопаны красиво раскрашенные фанерные щитки ромбовидной формы. На них заносились фамилии лучших производственников с указанием показателей.
Фамилия Матросова была написана красной краской. Саша всегда перевыполнял свою норму в два-три раза.
Сырье для фабрики – древесину, если ее не хватало, воспитанники заготовляли своими силами. Поэтому нам иногда приходилось ходить на лесосплавные работы к устьям рек Белой и Уфимки, где скапливалось много плотов. Под холодным, резким ветром мы вытаскивали из ледяной воды огромные, тяжелые бревна и накатывали их в штабеля на берегу. Для нас это был очень тяжелый труд. Ребята уставали, мерзли и стремились быстрее вернуться в колонию. А Матросов был неутомим. Он появлялся в тех группах, где было наиболее трудно, подбадривал уставших.
Саша настойчиво учился. Его прилежание, безукоризненная дисциплина и упорство в учебе ставились в пример отстающим. Он часами мог слушать учителей. Закончил семь классов.
В колонии существовали различные самодеятельные кружки: драматический, акробатический и другие. Саша участвовал во всех. Мы не представляли себе, как можно обойтись без Матвеича. Так уважительно звали Сашу друзья.
Помню, с каким интересом и восхищением смотрели колонисты спектакль по пьесе Всеволода Иванова «Партизаны». Саша играл главную роль партизана-моряка по кличке Буря.
Много времени у Матросова занимали физкультура и спорт, особенно летом. Когда он узнавал, что в колонии кто-либо выполнил на спортивном снаряде упражнение, которого не делал он, то называл себя «отсталым».
Приведу такой пример. По прибытии в колонию я уверенно выполнял некоторые упражнения на перекладине. Саша, не умея делать этих упражнений, даже загрустил. Он попросил меня помочь ему тренироваться. Не прошло и двух месяцев – и Саша стал выполнять упражнения не хуже меня.
Саша любил играть на гитаре. На досуге пел песни – русские, украинские, пел задушевно.
Матросов пользовался авторитетом не только среди ребят, но и воспитателей. Он был избран председателем центральной конфликтной комиссии. Во время ее заседаний он требовал от нарушителей дисциплины прежде всего, признания вины. Добившись этого, доказывал вред совершенного проступка. В отношении тех, кто не признавался честно, он добивался строгого наказания, и воспитатели считались с его мнением.
Приказом по колонии Матросов был назначен помощником воспитателя. Такое случилось впервые в жизни воспитанников. Он любил часто говорить: «Вноси красоту в труд и жизнь!» И сам показывал пример в этом.
Таким мне запомнился Саша Матросов. В работе и на отдыхе, в учебе, во взаимоотношениях с товарищами он всегда проявлял чуткость, внимание и заботу о товарищах».
Как отмечал один из первых исследователей биографии А.М. Матросова И.И. Шкадаревич: «Большую заботу о всестороннем развитии Матросова и его товарищей проявляли воспитатели Трофим Данилович Катеренчук, Борис Степанович Четвертаков, Фёдор Терентьевич Новосёлов, механик мебельной фабрики Сергей Львович Кудрявцев, учителя Лидия Васильевна Корепанова, Лидия Ильинична Балакирева, Анастасия Владимировна Калачёва, Евдокия Фёдоровна Шангина».
И речь здесь не столько об отличной учебе и отметках. Не о том, что Матросов умел быть на виду. Речь о высокой душе Матросова, о его умении жить красиво и достойно.
Л.В. Корепанова вспоминала о событиях июля 1942 года:
«К нам в колонию на автомашинах привезли детей из блокадного Ленинграда. Дети были настолько больны, настолько истощены, что их пришлось выносить на носилках. Вот тутто и раскрылась вся душевная красота и сердечность Матросова. Он быстро организовал группу ребят, которая на руках перенесла в санчасть всех прибывших детишек, а в последующие дни принимал самое активное участие в восстановлении здоровья маленьких ленинградцев.
Саша настойчиво и постоянно заботился о том, чтобы обед им подавался всегда горячий, вкусный и вовремя. Он сам ходил в подсобное хозяйство и носил выздоравливающим детям ягоды и свежие овощи».
И.Т. Легостаев приводит и такие воспоминания учительницы Лидии Ильиничны Балакиревой, она писала в полк:
«Входя в класс, Саша в первую очередь вежливо здоровался с присутствующими, а затем сообщал о всех событиях, которые произошли в колонии. Но вот звонок… Ребята садятся за парты, получают тетради, интересуются оценками… Саша был старостой класса. Он очень много помогал в наведении порядка в классе, укреплении дисциплины среди учеников. Особенно активно участвовал Саша в борьбе за бережное отношение учащихся к учебникам, школьному имуществу. Уроки географии были его любимыми уроками. Мне помнится, как однажды я вызвала воспитанника Колю Иванова к географической карте и попросила показать границы СССР, назвать государства, граничащие с Советским Союзом. Отвечая, ученик сбился и все перепутал. Тогда я попросила Сашу помочь своему товарищу. Матросов точно и правильно ответил на все вопросы, упрекнув при этом Иванова: «Эх ты, такой большой, а не можешь ответить на простые вопросы!»
Н.А. Шкарлат указывает, что если с начальством Матросов не ладил (в среде малолетних заключенных не принято было дружить с «энкавэдэшниками»), то с вольнонаемными он был в прекрасных отношениях, всегда вежливый и доброжелательный. Не терпел Александр и воровства.
– Мама шила матрас, и тут исчезли швейные инструменты, – вспоминал Владимир Варицкий, сын сотрудницы уфимской колонии, работавшей «во времена» Александра Матросова. – Ей стало очень обидно, и она расплакалась. Подошел Саша: «Что случилось, тетя Феня?» Она рассказала, и Саша пообещал отыскать пропажу. И нашел! Ясно, что в колонии были люди, которые угодили туда не только за нарушение паспортного режима, как Матросов. Но несправедливости Саша не терпел. Крепкий это был парень! В обиду ни себя, ни других не давал.
Это еще раз на тему «воровской натуры Матросова». Однозначно, что вором он не был и не стал даже тогда, когда имел все основания озлобиться и отдалиться от людей. Не отдалился и не озлобился.
А когда столкнулся с «блокадниками», то не просто всей душой проникся их трагедией, но и «предложил колонистам из своих 800 гр. хлеба отдавать «блокадникам» до выздоровления по 200 гр. хлеба, масло и сахар». То есть поступил конкретно, помужски, без кривляний и пафоса. Просто взял и сделал.
Подготовил А. КАНАВЩИКОВ