Полковник милиции Сергей Викторович Дубинин подошел к своему красивому юбилею. Но, конечно же, важно не то, сколько прожито, а то, как прожито. И такое испытание временем человек уверенно преодолел. Потому и юбилей красивый. Не годами богатый, но, прежде всего, их содержанием.
Кажется, что Сергей Викторович всегда мечтал о милиции. Его криминальными хрониками можно было заслушаться, до того все было мудрым, с примерами и параллелями. С 1998 года пишу эти хроники, но хроники от Дубинина помню до сих пор.
– Итак, мечтали о милиции с детства?
– Дело в том, что когда в тверском Торжке первые 16 лет жил, то я о милиции даже не знал. У меня на первом плане были учеба, спорт. Хотя выбор дороги жизненной был большой. Поскольку школу окончил на отлично.
– С медалью?
– Все пятерки, Но медаль не дали. Не знаю, по какой причине. Честно говоря, тогда не было времени об этом думать, спортом занимался, получил аттестат и уехал вместе с товарищами, которые предложили Великие Луки.
В конце июня 1978 года я впервые увидел город. Он мне понравился, я вспоминаю, что пешком прошел от вокзала до пл. Юбилейной. Так получилось, что я шел по пр. Гагарина, по пр. Ленина и у меня создалось такое впечатление, что Великие Луки больше, чем Калинин. Так и осталось в моей памяти.
Я поступил в институт физкультуры, учился четыре года. Самые лучшие, наверное, годы – это институтские годы. Это стройотрядовское движение. Это участие в работе комсомола. Многие лица, сейчас известные, учились в институте физкультуры. Школа очень серьезная.
Поэтому с благодарностью и уважением вспоминаю и директора В.М. Блинова, это человек и преподаватель с большой буквы, и весь преподавательский состав. Всегда стараюсь, когда мимо иду, зайти, там у меня много друзей.
– Каким спортом занимались?
– Лыжи. Хотя занимался и парашютным спортом, имел 10 прыжков до 16 лет. В Торжке есть вертолетная часть, и военный инструктор обучал нас, мы прыжки делали, Впрочем, основными были бег и лыжи. Поэтому я поступил на кафедру лыжного спорта. К сожалению, многие преподаватели уже ушли из жизни. Но я с благодарностью их вспоминаю до сих пор.
– И когда начнется милиция?
– Во время учебы в институте физкультуры как-то я общественной работой увлекся. Это произошло благодаря Евгению Степанову, который сейчас трудится в институте усовершенствования учителей, мы с ним очень дружны. Он был секретарь комитета комсомола, я – его заместителем.
Мне, кстати, приятно, что я в этом институте был первый Ленинский стипендиат. Это только появилось, и получилось, что 100 рублей – не лишние.
Ездил в стройотряды. Два раза ездил в Молдавию, потом был уже в штате ЦК комсомола Молдавии по одному из районов. Это Новые Анены. Занимался отрядами, которые приезжали из Москвы, Рязани, Московской, Псковской областей, других регионов.
Если в первый год, в 1981 году, я был руководителем псковского отряда, это 300 человек со всей области, то потом ездил руководителем штаба. Это очень большая школа. Много появилось знакомых. Кстати, до сих пор дружим.
Туда, где труднее
– Общественная работа помогла процессу распределения?
– К удивлению комиссии, которая распределяла выпускников и которая думала, что я, наверное, какое-нибудь теплое местечко выберу, я выбрал БАМ, Амурскую область, – рассказывает С.В. Дубинин. – Блинов даже привстал: «Может ты подумаешь?» Я говорю: «Подумал». – «А жена подумала?». – «Узнает».
В общем, выбрал БАМ. Правда, с учетом того, что жена была беременна, я доехал только до самого начала БАМа. До Тынды. А дальше еще восточный участок не полностью был построен, и в поселок Хани, куда имелось назначение, ни на машине, ни на железной дороге не попасть.
Поэтому распределили меня: станция БАМ, Амурская область, Сковородинский район. Я даже был горд, что в жизни сложилась такая ситуация. Занимался спортом, комсомольской работой. К сожалению, недолго.
– Почему к сожалению?
– По тем временам в Амурской области с медициной было не очень, и когда я был в командировке в Благовещенске, к сожалению, с дочерью произошла одна ситуация. Как мне потом врачи рассказывали, здесь бы ей операцию сделали, но там чуда не произошло, и я вынужден был приехать обратно в Великие Луки.
– Там кем работали?
– Инструктором по спорту. А другие полгода – в райкоме комсомола. Заведующим отделом. У меня был друг, к сожалению, он в этом году умер, секретарь райкома. Он был замгубернатора Амурской области, председателем теризбиркома. Много людей хороших знакомых везде. Мне всегда встречались хорошие добрые люди. Вот это самое важное.
Из Великих Лук уже ушел в армию. В армии мне тоже повезло. Тоже попал не на теплое местечко. Я совсем не ожидал. Пришел, написал заявление: «Прошу отправить меня в ДРА».
Мне пообещали, но, когда сел в самолет, вместо Афганистана я очутился за Полярным кругом. Поселок Амдерма на берегу Карского моря. Туда только самолетом на самом деле можно долететь. Так что опять получилось с приключением. Но я очень рад. Северное сияние, белые медведи, сплоченный коллектив…
Там интересные места и летом, и зимой. В любое время. Потому что красота! Там я тоже был занят общественной работой, был делегатом Ненецкой окружной комсомольской конференции. Ездили мы в Нарьян-Мар.
А Нарьян-Мар – это не дыра, но такое место, что если ты летишь от Архангельска до Амдермы и остановка в Нарьян-Маре, то это не на полчаса и не на час. Считай, что можно на два-три дня, а то и на неделю остаться. Так и на ту конференцию прилетели на три дня, а получилось, что пробыли больше недели. Потому что очень часто стояла нелетная погода. Вообще, Нарьян-Мар мне понравился. Рад, что в моей жизни такие и города, и впечатления были.
– Войска какие?
– ПВО. Рота химической разведки. Много интересного было. И вот почему я оказался в милиции.
Во-первых, часто ездил в командировки. В Ленинград, тогда еще Ленинград. И вот тогда в Ленинграде находился отец одного из наших солдат, полковник милиции в запасе. Он был бывший начальник уголовного розыска. Мы жили у него. Он как раз работал в 50-60-е годы.
Я поразился рассказанному, фотографиям и твердо решил, что буду работать в милиции. Как ни странно, у меня даже мыслей прежде об этом не было. Предстояло увольняться, думал, что пойду работать в школу, может быть, в горком комсомола.
Но после встречи с этим человеком с большой буквы, а я там был ровно месяц, принял решение и сразу, когда приехал, пошел в городской отдел внутренних дел, в кадры, к А.Е. Безъязыкову.
С участкового
– Безъязыков меня помнил еще по комсомолу, – говорит С.В. Дубинин. – Предложил должность участкового уполномоченного. Я считаю, это правильно. Это место, где каждый должен начинать. Или с роты ППС, или с участковых уполномоченных. А дальше жизнь покажет, на что ты способен. Не познав общения с населением вряд ли что-то получится, на мой взгляд.
Поработал где-то полтора года участковым уполномоченным. Я благодарен, прежде всего, начальникам отдела внутренних дел А.И. Елисееву, И.А. Житкову и, конечно, Н.К. Шмоткину. Очень хорошие были учителя. Очень хорошие руководители. Я считаю, надо пример брать и молодому поколению, которое сейчас служит. Они умело направляли, а работа участковым мне позволила все-таки ближе к населению быть.
– Расскажите какую-нибудь историю.
– Историй было много. Но подвигов каких-то я не совершал. Это была текущая работа. Приходилось на пр. Октябрьский, 34 выезжать по жалобе. Коммунальная квартира. И жалоба состояла в том, что шкаф выходит за угол. Тогда мне пришлось с товарищем, тоже участковым, подвигать шкаф за угол, буквально два-три см. И все – жалобы никакой нет.
То есть жалобы рождались буквально из-за непонимания. И в полицию жалобы поступают до сих пор из-за того, что люди не находят общего языка, контакта между собой.
– Криминальные ситуации случались?
– Да, убийства были. Помню, в доме по пр. Октябрьскому, 43/26 женщина избила мужчину обухом топора. Чуть ли не 20 ударов нанесла за то, что тому обед не понравился. В таких ситуациях участковые тоже выезжали.
– Что-то из тех лет молодые уже и не поймут.
– Была, например, уголовная ответственность за нарушение паспортного режима. Если два протокола составлялось на гражданина, если он не был прописан, то это – уголовное дело и суд. Могли и посадить.
Было тунеядство. До сих пор помню: по старому УК статья 209. Два предупреждения, если в течение года три месяца не работал. Потом уголовное дело возбуждалось.
– Сергей Викторович, все тогдашние меры воздействия считаете правильными?
– Самое противное для меня лично заключалось в борьбе с тем, чтобы продавали не больше двух буханок хлеба в одни руки. И не помню уже то ли больше 1 кг, то ли 2 кг крупы.
И вот на ул. Малышева поймали женщину, она жила где-то в районе. Она сильно плакала и дошло до того, что я сказал: «Иди». Просто по-человечески понятно было, что наказывать, конечно, нельзя. Правильно это или неправильно – не знаю. Сейчас такими глупостями полиция не занимается и никто не занимается.
Еще составляли протоколы по антисанитарии. Вот человек привез навоз. Если за два дня не убрал с общей территории, то участковый составлял протокол. Привез дрова – они лежат, если за три дня на свой участок не перенес – составляется протокол.
Вот это, может быть, и правильно. Потому что все-таки смотрели, чтобы порядок был. Даже составляли протоколы, если белье висело на балконе. Об облике улицы думали.
Были педагогами
– Следующий этап моей жизни, – рассказывает С.В. Дубинин, – начался, когда мне неожиданно предложили перейти в инспекцию по делам несовершеннолетних. 10 лет отдал этой службе.
– Это какие были годы?
– С 1979-го по 1989-й. Для меня, правда, это время пролетело, как мгновение. Я рад, что так получилось, что был в хорошем коллективе. Всех помню поименно, со всеми до сих пор встречаюсь и разговариваю. Не буду называть фамилий, чтобы никого не обидеть. А их много!
Это были педагоги, прежде всего, из учебных заведений. Такая сложилась практика. Инспектор по делам несовершеннолетних обязательно должен был быть педагог. Потом уже эти требования сменились, потом это стало необязательным. Может быть, это неправильно.
На тот момент, я считаю, было все правильно. Мы проводили олимпиады по правоведению в школе, с элементами игры. Задача была, чтобы инспекторы по делам несовершеннолетних больше проводили времени в школах и особенно в ПТУ.
За 10 лет много прошло перед глазами подростков, и я очень рад, что большинство из них сейчас вижу, встречаю, кто-то работает водителем на маршрутке, кто-то на промышленном предприятии… Есть у них семьи, дети, а у некоторых уже – внуки. Рад, что после работы в инспекции никто не подошел и не вспомнил негативно о моей работе. Это важно.
– И что было потом?
– Далее я год работал начальником паспортно-визовой службы. Мой подчиненный Ю.А. Иванов сейчас работает начальником этой службы. Я знаю, что он достойно работает, сейчас уже полковник, слышу хорошие отзывы о нем.
А следующий отрезок – это уже когда я стал первым заместителем начальника отдела по кадрам, заместителем начальника – начальником штаба и начальником милиции общественной безопасности (МОБ). Три должности.
Я скажу, что в мою бытность, когда я работал кадровиком, ни один сотрудник за полтора года не был привлечен к уголовной ответственности. Приходилось работать, прежде всего, с руководителями. Н.К. Шмоткин всегда был в курсе, всегда помогал советом, нужно отдать должное и товарищам из УВД.
Работая начальником МОБ, я запомнил, как мы ездили на 1100-летие Пскова. Я был командиром сводного отряда и за это время посмотрел, как работают ГАИ, ППС, участковые… Мы отвечали за Завеличье, я был горд, что мы не хуже Пскова работаем, а порой где-то даже и лучше. Посмотрел, как там проходят мероприятия.
– Сергей Викторович, на годы вашей службы выпало время слома всех общественных ориентиров? Когда окончательно поняли, что времена меняются?
– Это была Пасха. Крестный ход проходил тогда только у Казанской церкви. В ворота население не пускали. Пускали бабушек в черных платках с корзиночками. Но всегда рядом толпилась молодежь.
И вот в один из годов вдруг сказали (был представитель из горкома партии): пускать. Это было так неожиданно. И представляете, как там было узко все.
Что поразило? Народу было много и порой пьяные. И вот, когда вышел батюшка, все как будто трезвые стали. Все попятились. Не надо было никаких заборов. Люди сами, без милиции сделали проход, все стояли тихо, смирно. Это какое-то произошло чудо! Я понял тогда, что новые времена приходят.
Потом был ГКЧП, был период, когда по шесть месяцев не давали зарплату. Следующий этап – Северный Кавказ. В 1995 году вместе с группой наших сотрудников во главе со Н.К. Шмоткиным. Немного были, два месяца, но насмотрелись. О тех событиях говорить не буду, но было тоже нелегко. Были бессонные ночи, были обстрелы нашей базы, были такие моменты, когда мы стояли посередине между жителями…
– Каким был руководителем полковник Дубинин?
– Каким руководителем я был, пусть говорят мои подчиненные и население. Что скажут, так оно, наверное, и будет правда. Но я всегда спасибо буду говорить своим сотрудникам, своим командирам. И населению тоже спасибо потому что так или иначе они поддерживали городской отдел внутренних дел.
С.В. Дубинин особенно выделяет момент постоянных встреч с населением:
– Жалобы всегда были и будут, только понимаете, самое главное, как эти жалобы разрешать. А мы старались их разрешать. Я, Шмоткин, другие присутствовали на встречах с населением. Эта практика была уже в 80-х годах, когда я пришел работать в милицию.
Надежно, уверенно, спокойно
Вспоминаем недавний ураган. И ураган давний, из 80-х годов, тоже вспоминаем.
– Тогда было пострашнее, – вспоминает Сергей Викторович. – Город полностью утонул. Но тогда не было социальных сетей, люди держались более мужественно. Не ныли и грязь не собирали. Доходило до того, что участковые на лодках в район Чапаевки плавали и передавали людям продукты питания.
– Почему ушли из милиции?
– У меня уже выбора не было, потому что в марте ожидалась полиция, а полиции нужны были специалисты с высшим юридическим образованием, а у меня было высшее педагогическое, я бы просто эту аттестацию не прошел.
Поэтому я оказался пенсионером. Работаю опять под руководством своего бывшего начальника Н.К. Шмоткина, чему неизмеримо рад, приятно работать с таким порядочным человеком.
Я сейчас работаю начальником ЕДДС города – с 2010 года. Мы в милиции оказывали людям помощь и сейчас оказываем помощь. В какой-то степени продолжаем работу, которую мы делали в милиции.
Главное, чтобы было спокойно. В милиции я всегда говорил сотрудникам: пусть с вами не очень вежливо общаются, но всегда надо быть вежливым с нашей стороны.
– Что скажете про семью?
– Семья – это надежный тыл и постоянная поддержка. Женат, двое детей. Хотел бы дождаться внуков, и вроде у старшего что-то намечается.
– Что для вас юбилей?
– Стараюсь не придавать цифрам большого значения. Главное, что мне везло и везет на людей. Мне с ними работалось и работается надежно, уверенно, спокойно. Как, надеюсь, и людям со мной.
А. КАНАВЩИКОВ